И. Бродский «Бабочка»: опыт анализа поэтического текста

Ответы в связи с комментарием на предложенные вопросы - Актуальность материала, по моему, очевидна кричащим противоречием между высотой, куда Бродский вознес русское слово, мысль и чувство, и, увы, фактическим скромным и не массовым освоением его творчества в России. Конечно, этот материал, да и вообще введение Бродского в повседневность, и актуально и благородно. - Общая оценка: по-моему, анализ продуктивен, интересен, и, отчасти провокативен приглашением углубиться в Бродского - потому что там почти бездонность. -Недостатки, конечно, есть и на солнце, но здесь, мне кажется, уместнее, дискуссия разных мнений, чем протоколирование недостатков, потому что это предполагало бы превосходство комментатора над автором, для чего нет оснований. -Пожелание автору - продолжать и продолжать и продолжать жить и изучать мир Бродского и приглашать всех, кому дорог русский язык и окно в мир, которое он открывает. А в порядке комментария, я бы отметил следующее: К словам автора: "Заключительная строфа стихотворения, начинающаяся словами «Ты лучше, чем Ничто», заставляет вспомнить II строфу, в которой дважды повторенное отрицательное местоимение «ничто» сопоставляется с «днями» – «дни для нас – ничто»", я бы привел, похоже, читанное Бродским у Гегеля: "Бытие…есть на деле ничто и не более и не менее, как ничто… Мы проводим различие между нечто и ничто. Следовательно, выражение "созерцать или мыслить ничто" что-то означает. Мы проводим различие между нечто и ничто; таким образом, ничто есть (существует) в нашем созерцании или мышлении; или вернее, оно само пустое созерцание и мышление; и оно есть то же пустое созерцание или мышление, что и чистое бытие. Ничто есть, стало быть, то же определение, или вернее, то же отсутствие определений и, значит, вообще то же, что и чистое бытие." (Гегель, Наука логики, том 1, стр 140, изд. АН СССР, Москва, 1970.) Возникает ощущение, что поэт сообщает читателю, что и стихотворение само – поэтическое оживление процитированного положения Гегеля, опубликованного в таком виде за два года до создания стихотворения. Да, сначала, бабочка, как дни, которые "… для нас ничто. Всего лишь ничто." (Стр II), а в завершении оказывается, что она: "…лучше, чем Ничто" (Стр XIV). Объект, называемый с прописной буквы сначала, становится объектом с заглавной буквы – Ничто. И бабочка, которая, как всякая божья тварь, могла бы быть в родстве с творцом – "каждой божьей твари, жива, мертва ли, дарован голос для общенья пенья..", т.е. для общения с творцом и воспевания его, но залога такого родства не получила. Зато она ближе к Ничто (с заглавной буквы): "Внутри же на все сто ты родственна ему." (Стр XIV) И даже двойное использование Гегелем наречия "верней" в этом коротком соображении (в смысле, нашими переводчиками 1970 года ) оживает тоже дважды в Бабочке : "Дни они, как ты; верней, что может весить уменьшенный раз в десять один из дней?" (Стр II) и "Ты лучше, чем Ничто. Верней: ты ближе и зримее.." (Стр XIV). Бродский начинает со своего смущенья перед пустотой безвременности ("меня смущает вычесть одно из двух количеств в пределах дня" (Стр I). А заканчивает выражением уважения достоинству, несмотря на бесплотность и на беззвучность бабочки, лишь легко преграждающей ему контакт с объектом, звучащем для поэта с заглавной буквы – с Ничто, потому что в её полете Ничто достигло плоти! (Стр XIV). Бездонная Марианская впадина глубины взгляда на мир с вершины Гегеля и из бесконечности космоса своей личности и предстоящей судьбы. До 1996. И после него. Судьбы, которая тогда еще, в 1972г., ему была не совсем известна ("Так делает перо… не зная про судьбу своей строки,..доверясь толчкам руки, в чьих пальцах бьется речь вполне немая.."(Стр XI).